В продолжение темы об "ошибках" человечества интервью с академиком Алексееем Яблоковым . Все гораздо серъезнее...
“Земля будет вынуждена избавиться от человечества”
// Интервью Алексея Яблокова Юлии Калининой, МК,28.04.2011
Академик Яблоков — о “Фукусиме”, продажных экологах и элегантном способе ликвидировать гомо сапиенс
Что будет с миром после “Фукусимы”? Почему нельзя жить возле атомных станций? Всегда ли правы экологи и кому из них верить? На эти вопросы “МК” ответил член-корреспондент РАН, председатель фракции “зеленых” партии “Яблоко”, профессор Алексей Владимирович Яблоков.
Академик Яблоков на экологической акции. (фото ИТАР ТАСС)
— Какие последствия аварии на АЭС в Японии вы прогнозируете и можно ли считать, что самое страшное позади?
— Такой атомной катастрофы, как на “Фукусиме”, еще не было никогда. По некоторым показателям она страшнее Чернобыля. В Чернобыле был один аварийный реактор, а здесь четыре реактора и бассейн отработавшего топлива. То есть в критически опасном состоянии в несколько раз больше радиоактивных материалов. Кроме того, в третьем реакторе — МОКС (уран-плутониевое) топливо, с которым раньше еще не было аварий. Период полураспада плутония — 24 тысячи лет, период полного распада — больше 250 тысяч лет. Стронций-137 распадается за 300 лет, цезий-90 — тоже за 300 лет, а плутоний — это навечно.
— Можно сейчас сказать хотя бы приблизительно, сколько людей пострадает в результате этой катастрофы?
— В окрестностях АЭС “Фукусима” населения в десятки раз большее, чем вокруг Чернобыля. По расчетам профессора Криса Басби (Chris Busby, Великобритания), от уже выброшенных радионуклидов в течение 50 лет для восьми миллионов человек, проживающих в радиусе 200 км от “Фукусимы”, возможно возникновение 420 тысяч дополнительных случаев рака. Из них половина — в первые десять лет. “Фукусима” — это страшно.
— Отразится ли авария на соседних с Японией территориях?
— Огромное количество радионуклидов уже попало в океан. Сейчас никто не может уверенно сказать, как они распределятся по океану и чем это обернется. Уже сейчас рыба с опасным содержанием радионуклидов выловлена в 60 км от АЭС.
— Есть ли расчеты, поглотит океан радиацию или нет?
— Расчетов пока нет, их сделать не так просто. Некоторые считают, что от дополнительных радионуклидов ничего страшного не будет. Но естественные радионуклиды (уран, радий, торий, калий, тритий и др.) не чужды живой природе. Радионуклиды из реактора — чуждые. Как они повлияют на моллюсков, ракообразных, рыб в увеличенных в сотни тысяч раз концентрациях после неизбежной биоаккумуляции? Неизвестно.
Власти обеспокоены, конечно, — морской промысел важен для Японии, да и в разных странах поднимается вопрос, что Япония нарушает международные соглашения, выливая в море радиоактивную воду с территории АЭС. Они стали опускать в море мешки с цеолитом — для аккумуляции радионуклидов. Не думаю, что это поможет. На днях было сообщение о новом тысячекратном повышении уровня радиоактивности в море — значит, есть какие-то неконтролируемые источники радиоактивного загрязнения. Власти заявили, что утечка в океан прекращена. Надолго ли?
Загрязнение моря добавляет новую опасность к уже известным радиоактивным загрязнениям ближних и дальних окрестностей АЭС (воздуха, почв, воды) йодом-131, цезием-134, цезием-137, плутонием… Впрочем, это всё явно неполные данные. Японские власти не говорят всей правды — не хотят паники.
Разрушение “Фукусимы” будет иметь беспрецедентные последствия. (фото АР)
Чем опасны “беспроблемные” АЭС
— Считается, что от радиации страдает только тот, кто находится близко к ее источнику. Малые дозы облучения оказывают влияние на здоровье?
— На самом деле любые дозы дополнительного облучения влияют на здоровье. После того как в 2005 году это официально признала даже Национальная академия наук США, научные споры по этому поводу прекратились. Вопрос не в том, есть ли влияние, а в том, насколько оно опасно. Атомщики считают, что влияние малых доз ничтожно и им можно пренебречь. Угольные электростанции, дескать, гораздо опаснее. В результате выбросов угольных станций каждый год гибнет 10 тысяч человек. Это правда. Но угольные станции не создают новых радионуклидов. А атомные — создают. АЭС страшны тем, что вызывают не только рак и младенческую смертность, но и генетические повреждения. Ломаются хромосомы, и последствия этого будут заметны во многих поколениях.
— Вы имеете в виду не аварийные атомные станции, а те, что работают в нормальном режиме? Именно они вызывают генетические повреждения?
— Да. Три года назад в Германии было официально подтверждено, что вокруг работающих АЭС выше младенческая смертность, больше заболеваний раком.
Несколько лет назад в США опубликовано исследование статистики заболеваемости вокруг всех 103 тамошних АЭС. Официальная статистика утверждала, что соседство с АЭС никак не сказывается. Но если учесть розу ветров и выделить из окрестных районов подветренные — обнаруживаются значимые превышения по раку молочной железы, младенческой смертности, ненормально низкому весу новорожденных.
Отсутствие данных об опасном влиянии АЭС не означает отсутствия влияния. На днях попалась на глаза статистика онкологических заболеваний по Воронежской области. Выделены три группы районов: 1) загрязненные в результате чернобыльской аварии; 2) в окрестностях Нововоронежской АЭС; 3) “чистые” районы. Некоторых онкологических заболеваний около АЭС обнаружено заметно больше, чем даже в чернобыльских районах. О чем это говорит?
— О том, что надо уезжать подальше от АЭС.
— Надо не уезжать, а бороться против строительства новых АЭС и за закрытие старых. В Нижегородской области собираются построить АЭС на границе области, под боком у былинного города Мурома Владимирской области. И штатные, и нештатные выбросы, конечно, будут накрывать Муром. Но муромчан даже не спросили, согласны ли они на такое соседство. Правильно, что город забурлил.
— Остается уповать, что малые дозы радиации все же не так опасны, как большие?
— Это не так. Ультрамалые дозы имеют непропорционально большой эффект — подтверждено тысячами работ. Объяснение простое: живой организм их “не замечает” и не включает защитные механизмы. При росте облучения организм “спохватывается” и включает иммунную и другие системы защиты. Тогда наступает линейная зависимость: больше доза — больше эффект.
Договор или сговор?
— Есть ли статистика по заболеваниям людей, получивших малые дозы в результате чернобыльской аварии? Можно ли спустя 25 лет сказать, что из-за Чернобыля больше никто не заболеет?
— ВОЗ и МАГАТЭ предсказали “чернобыльскому” поколению от 4 до 9 тысяч смертей от онкологии. Однако другие расчеты показывают, что от чернобыльского облучения умерло уже больше миллиона. Такая грандиозная разница в оценках вызвана различием методов оценки. Официально влияние радиации признается, если установлена корреляция между заболеваемостью и уровнем облучения. Но уровень облучения определяется расчетным путем — по среднему количеству выпитого средним человеком в среднем загрязненного молока и воды, съеденной загрязненной пищи, среднему объему загрязненного воздуха, прошедшему через легкие, по среднему времени нахождения в зоне повышенной радиации. Все это — средняя температура по больнице. А ведь есть еще индивидуальные различия по радиочувствительности, возрастные, половые, этнические различия, есть колоссальные различия в действии разных радионуклидов. Все это усредняется. Требовать установления жесткой связи между неточно определяемыми дозами облучения и точно определяемыми заболеваниями и смертностью — научно некорректно.
Когда к 20-летию Чернобыля были опубликованы упомянутые прогнозы МАГАТЭ и ВОЗ (до 9 тыс. дополнительных смертей), многие стали критиковать их как некорректные. “Учитывая” эту критику, два месяца назад Научный комитет по действию атомной радиации ООН заявил примерно следующее: “Ввиду научной неопределенности отказываемся обсуждать вопрос о числе жертв чернобыльской катастрофы”.
— Бред какой-то. Как ООН может отстраниться от обсуждения влияния радиации на здоровье человека?
— Для этого есть причины. В 1959 году МАГАТЭ заключила договор с ВОЗ. По этому договору ВОЗ будет говорить о радиационных эффектах только после консультаций с МАГАТЭ!!! Поэтому я стоял в пикете около здания ВОЗ в Женеве с плакатом: “Вспомните клятву Гиппократа! Скажите правду о Чернобыле”. Этот пикет — 2—3 человека — стоит четвертый год, каждый рабочий день с утра до вечера. И мы будем стоять там, пока ВОЗ не изменит это позорное соглашение.
— Говоря “мы”, кого вы имеете в виду?
— Мы — это обеспокоенные граждане разных стран из антиатомных организаций. Это и 200 тысяч, которые после “Фукусимы” вышли на улицы многих немецких городов с требованием закрыть немецкие АЭС. А еще “мы” — это разные специалисты, не согласные с атомщиками, которые образовали Европейский комитет по радиационному риску, в него входит около ста человек из разных стран.
— Из ваших слов следует, что атомные электростанции гораздо опаснее, чем принято думать. Зачем же это скрывать от людей?
— Атомная энергетика тесно связана с атомным оружием. Это одни и те же научные институты, производства по добыче и обогащению урана. Если государство делает ставку на ядерное оружие, ему необходимо постоянно подпитывать и развивать всю атомную отрасль, в первую очередь энергетику. Атомная энергетика — “священная корова”, которую нельзя критиковать.
Тайфуны, ураганы и криптон
— Как отличается смертность на загрязненных “чернобыльской” радиацией территориях от смертности в других регионах?
— Подсчитано, что смертность в сильно загрязненных Чернобылем областях России за 15 лет выше на 3,8%, чем на соседних слабо загрязненных территориях. Это примерно 37 человек на каждую тысячу жителей. Исследования на Украине и в Беларуси дали близкие результаты.
Кроме смертей, вызванных радиацией, есть еще и болезни.
[/b]
|