Продолжение 2.
Сама же характеристика «чувство собственного достоинства и уверенность в себе», данная Дольником, на мой взгляд, вполне укладывается в понятие «более сильный» без дополнительных нравственно – этических лакирующих мазков.
Может ли демократическое общество, быть построено на основе коррупционных связей и взаимоотношений? Безусловно, нет. Коррупция никогда не появлялась как следствие мотивации прогресса развития у человека и никогда не учитывала интересов всей популяции. Коррупция – это механизм обогащения особей занимающих социально более высокий статус по сравнению с остальной частью популяции, ведущий к истощению природных ресурсов ареала и деградации популяции.
Можно ли преодолеть коррупцию и тем самым вывести из-под закономерностей ее влияния популяцию и сохранить ее в данном ареале обитания? Какие природные механизмы должны при этом начать активизироваться в поведении НР особей? И, главное, какие взаимоотношения должны вытеснить коррупцию, как определяющий фактор и основу тоталитарного государства и вывести социум из состояния стагнации?
Обратимся снова к анализу Дольника.
«Гуманитарии часто пишут об инстинкте свободы как о чем-то несомненном и свойственном человеку изначально. Этологу трудно понять, что они под этим подразумевают и с какими действительно, существующими у человека инстинктами можно его связать. Если «свобода» — это возможность делать, что хочется, ни от кого не зависеть, никому не подчиняться и иметь все, что хочешь, то такой «свободы» животное достигает, заняв вершину пирамиды, а человек — достигнув власти и богатства. Если свобода — это неучастие в иерархических стычках, то и такая программа у нас есть. Но немногие хотят жить согласно ей. Ведь она предполагает; я не только никому не подчиняюсь, но и никого не подчиняю себе, дома, имущества, семьи и детей мне лучше не иметь,- во-первых, все это нужно защищать, а во-вторых, это ограничивает свободу. Получается свобода индийских гимнопедиев, древнегреческих киников, недавних хиппи, современных панков и бичей.
Есть еще состояние «воли» — делать то, что запрещено естественной моралью и нормами общества, и не делать того, что требуется. Склонность к этому отчетливо проявляют многие животные, особенно молодые или оказавшиеся на дне пирамиды. Она проявляется в форме самообучения у маленьких детей, в форме протеста подростков, в криминальной форме у воров, разбойников и т.п.
Скорее всего, многие, говоря об инстинкте свободы, объединяют все три стремления. В таком виде «свобода» недоступна для всех и разрушительна для общества. Но если «свободу жить, как мне хочется, ограничить определенными правовыми рамками, она хотя бы потенциально осуществима для большинства людей в правовом демократическом государстве, признающем точкой отсчета для всех законов и решений определенный перечень прав человек».
Рассмотрим выводы, которые делает автор приведенной цитаты. Последняя фраза, по сути, определяет в определенной степени, теоретическое представлении о свободе, по своей сути вполне подходящее для восприятия многими в качестве реально достижимой цели. Вот только достижима ли эта цель реально? На чем может базироваться тезис:
« ограничить определенными правовыми рамками, она хотя бы потенциально осуществима для большинства людей в правовом демократическом государстве, признающем точкой отсчета для всех законов и решений определенный перечень прав человека», чтобы можно брать его за программу действий в стремлении к построению демократического общества? Опять делать ставку на некие моральные и нравственные принципы, на альтруизм, находящихся у власти? На мой взгляд – это утопия. Человеческое сообщество в границах отдельного социума (государства), и каждая особь в отдельности и группы внутри этого социума, несут в себе те формы поведения, которые определяются в рамках программ итогового на сегодняшний день эволюционного развития адаптации вида.
Следовательно, в любом случае, при любых логических, социальных и политических построениях прогнозирования, желаемых принципов государственного строя на базе социальных и политических подходов к проблеме, нельзя пренебрегать такими реально действующими факторами, как внутривидовая борьба, иерархические взаимоотношения, доминирование и социальный статус.
Отсюда и следствие того, что правовые рамки будут строиться, не исходя из принципа удовлетворения большинства социума, а исходя из возможности сохранения своего социального статуса доминанта. И такой подход будет вполне естественен, но он не отвечает принципам определения демократического общества. Следовательно, при любом общественно-политическом строе речь может идти только в рамках рассмотрения фактора внутривидовой борьбы за ареал обитания, за доступ к другим ресурсам и в первую очередь территориальность. Весь вопрос в том, в какой степени, и какую форму будет иметь эта борьба. Вот это и является, по сути, коренным отличием между теми общественными формациями, на которые поделили историческое время существования человека социологи, политики и историки.
|