(продолжение цитаты)
Афатики особо чувствительны к мимике и тону, им не солжешь, -- а как
обстоят дела с теми, у кого все наоборот, кто потерял ощущение
выразительности и интонации, полностью сохранив при этом способность
понимать слова? У нас есть и такие пациенты -- они содержатся в том же
отделении, хотя, вообще говоря, страдают не от афазии, а от <i>агнозии</i>, или,
еще точнее, от так называемой тональной агнозии.
Выразительных аспектов голоса для этих пациентов не существует. Они не
улавливают ни тона, ни тембра, ни эмоциональной окраски -- им вообще
недоступны характер и индивидуальность голоса. Слова же и грамматические
конструкции они понимают безупречно.
Такие тональные агнозии (их можно назвать "апросодиями") связаны с
расстройствами правой височной доли мозга, тогда как афазии вызываются
расстройствами левой.
В тот день речь президента в отделении афатиков слушала и Эмили Д.,
пациентка с тональной агнозией, вызванной глиомой* в правой височной доле.
Это дало нам редкую возможность увидеть ситуацию с противоположной точки
зрения. В прошлом эта женщина преподавала английский язык и литературу и
сочиняла неплохие стихи; таланты ее были связаны с обостренным чувством
языка и недюжинными способностями к анализу и самовыражению. Теперь же звуки
человеческой речи лишились для нее всякой эмоциональной окраски -- она не
слышала в них ни гнева, ни радости, ни тоски. Не улавливая выразительности в
голосе, она вынуждена была искать ее в лице, во внешности, в жестах,
обнаруживая при этом тщание и проницательность, которых ранее никогда за
собой не замечала. Однако и здесь возможности Эмили Д. были ограничены,
поскольку зрение ее быстро ухудшалось из-за злокачественной глаукомы. В
результате единственным выходом для нее было напряженное внимание к точности
словоупотребления, и она требовала этого не только от себя, но и от всех
окружающих. Ей становилось все труднее следить за болтовней и сленгом, за
иносказательной и эмоциональной речью, и она постоянно просила собеседников
говорить <i>прозой</i> -- "правильными словами в правильном порядке". Она открыла
для себя, что хорошо построенная проза может в какой-то мере возместить
оскудение тона и чувства, и таким образом ей удалось сохранить и даже
усилить выразительность речи в условиях прогрессирующей утраты ее
экспрессивных аспектов; вся полнота смысла теперь передавалась при помощи
точного выбора слов и значений.
* Глиома -- злокачественная опухоль головного мозга.
Эмили Д. слушала президента с каменным лицом, с какой-то странной
смесью настороженности и обостренной восприимчивости, что составляло
разительный контраст с непосредственными реакциями афатиков. Речь не тронула
ее -- Эмили Д. была теперь равнодушна к звукам человеческого голоса, и вся
искренность и фальшь скрытых за словами чувств и намерений остались ей
чужды.
Но помимо эмоциональных реакций, не захватило ли ее <i>содержание</i> речи?
Никоим образом.
-- Говорит неубедительно, -- с привычной точностью объяснила она. --
Правильной прозы нет. Слова употребляет не к месту. Либо он дефективный,
либо что-то скрывает.
Выступление президента, таким образом, не смогло обмануть ни Эмили Д.,
приобщившуюся к таинствам формальной прозы, ни афатиков, глухих к словам, но
крайне чутких к интонациям.
Здесь кроется занятный парадокс. Президент легко обвел вокруг пальца
нас, нормальных людей, играя, среди прочего, на вечном человеческом соблазне
поддаться обману ("Populus vult decipi, ergo decipiatur"*). У нас почти не
было шансов устоять. Столь коварен оказался союз фальшивых чувств и лживых
слов, что лишь больные с серьезными повреждениями мозга, лишь настоящие
дефективные смогли избежать западни и разглядеть правду.
* Римский афоризм: "Народ желает быть обманут и, следовательно, будет
обманут".
|